Будучи диктатурой по отношению к эксплуататорам, пролетарская власть есть в то же время демократия для трудящихся.

Иначе и быть не может: ведь у пролетариата и других трудящихся классов и слоев населения общие интересы. Осуществляя государственное руководство обществом, рабочий класс не требует для себя никаких привилегий, наоборот, он всегда впереди, на самых трудных участках социалистического строительства, он вдохновляет массы своим примером, заражает своим революционным энтузиазмом.

Как же пролетариат должен организовать свою диктатуру, чтобы она могла выполнить задачи, поставленные перед ней историей? Нельзя ли использовать готовую машину буржуазного государства, повернув ее в противоположном направлении? Пусть-де чиновники, набившие руку в управленческих делах, продолжают писать циркуляры (только уже в соответствии с новыми указаниями, которые даст им пролетарская власть); судьи разбирают дела и выносят приговоры (только на основе революционных законов); генералы распоряжаются войсками (только по приказу пролетарского штаба); а тюремщики держат за решеткой заключенных (только тех, кто посягает на революцию, да уголовников)...

Подобное решение привело бы к тому, что государственная машина заработала бы на холостом ходу. Чиновники стали бы саботировать (то есть срывать) волю пролетарского правительства, генералы — организовывать заговоры против революции, судьи — искажать революционные законы. Ведь весь механизм буржуазного государства построен таким образом, чтобы подавлять трудящихся, а государственные должности занимают либо представители эксплуататорских классов, либо чиновники, в массе своей преданные старым порядкам.

Значит, перед пролетариатом стоит задача сломать буржуазную государственную машину и создать новое, социалистическое государство. Это — государство высшего исторического типа, формы организации и деятельность которого подчинены интересам трудящихся, построению коммунистического общества.

Чтобы успешно штурмовать капиталистический строй, пролетариат должен был вооружиться глубоким пониманием своих ближайших и конечных целей, которое дает теория научного коммунизма. Без этого рабочее движение осуждено было блуждать в потемках, «на ощупь» отыскивать правильные пути. Кто же мог соединить рабочее движение с наукой о коммунизме, разъяснить трудящимся причины их бедственного положения и пути выхода из него? Один или несколько человек, даже самых гениальных и мужественных, никогда не в силах были бы решить эту задачу. Ее могла решить только партия — передовой отряд, авангард рабочего класса, объединяющий самых сознательных, самых стойких, преданных делу коммунизма революционеров.