Ахмеду аль Бадауи приписывают
Ахмеду аль-Бадауи приписывают безудержное самовосхва-моние. Но его перещеголял другой святой.
Второй по значению в египте святой, Ибрахим ад-Дасуки, якобы говорил о себе так: "Аллах показал мне, когда мне было семь лет, что находится в высях. Восьми пет от роду я прочел хорошо хранимую скрижаль. Девяти лет я раскрыл талисман неба и открыл в первой суре Корана букву, от которой люди и демоны приходят в смятение; четырнадцати лет от роду я был в состоянии двигать с помощью аллаха находящееся в спокойствии, а движущееся приводить в состояние покоя.
Мухаммед дал мне власть над всей землей; над демонами, над дьяволами. Над Китаем и над всем Востоком до страниц стран аллаха простирается мое господство".
Возможно, что хвастливые заявления были вложены в уста святых более поздними составителями их житий и что не сами они предавались самовосхвалению. Но верующие благоговейно повторяют эти слова.
Мавзолей или могила святого - принадлежность многих египетских деревень или городских районов. В мавзолеях женщины оставляют хлеб для бедняков и мелкую монету. Перед могилой святого дают обеты и приносят жертвы при исполнении желаний. Дни рождения святых - маулиды - отмечаются повсеместно. Естественно, что на первом месте стоит день рождения пророка. Но и маулиды его внуков - Хасана и Хусейна - сопровождаются гуляньями, ярмарками, иалаганами, массовыми весельями в отличие от шиитов. В шиитском культе упор делается на днях смерти Хасана и Хусейна - днях траура, скорби, иногда даже самоистязания.
Уже давно выяснено, что первоначально ислам не знал культа святых. Известный венгерский исламовед И. Гольдцир писал: "В начальном исламе непреодолимая преграда отделяет извечное, недоступное божество от слабого, тленного человеческого рода. Беспомощные твари должны с упованием устремлять свои взоры в безграничную высь, к царству извечности и судьбы, которое для них непостижимо. I (и одно человеческое совершенство не причастно к царству извечного совершенства; ни одно сверхъестественное дарование отдельного избранного человека не посредствует между обоими началами. Нет ни одного творения, которое, хотя бы только в конечной и условной мере, могло бы быть причастно к полноте могущества, свойственной божеству. Ни одно творение (какие бы совершенные качества его ни отличали) не достойно отблеска того почитания, которое проявляется в отношении божественного. Немыслим ни один культ, который бы имел своим объектом кого-либо другого, помимо аллаха. Невозможно никакое обращение о помощи, никакое прибежище в несчастье, помимо обращения и прибежища к аллаху. Даже совершеннейший человек, которого Аллах избирает для того, чтобы поучать все человечество, так же слаб и немощен, как и все остальные люди. Подобно им он смертен, преисполнен страстей. Он не может влиять на законы природы, не может творить чудес и не знает ничего сокровенного. Только аллах может все это".
